Любители истории не станут отрицать, что многие немецкие генералы были действительно грамотными полководцами. Не даром же после окончания войны, часть из них нашли себе «работу» у союзников, обучая тех стратегии и тактике.
В основу этой статьи я положил стенограмму, сделанную на Нюрнбергском процессе.
Для тех, кто забыл, кто такой адмирал Карл Дёниц напомню, что он был не просто командующим Военно-морским флотом Третьего Рейха, но и возглавил руководство Третьего Рейха по приказу Фюрера, после его самоубийства. По его инициативе было сформировано «Фленсбургское правительство», которое ещё почти месяц руководило страной после смерти Гитлера.
Дёниц строил большие планы на будущее Германии, но был арестован в конце мая союзниками, и принял участие на Нюрнбергском процессе в качестве обвиняемого.
Вы занимались подготовкой подводных лодок для уничтожения торговых судов?
«Да. Я инструктировал командиров о том, как им себя вести, если они остановят торговое судно, и я также отдавал соответствующие тактические приказы для каждого командира. Единственной инструкцией, которую я давал, касавшейся войны против торговых судов, была инструкция о том, как подводная лодка действует с торговым судном при остановке и осмотре, установлении места назначения, и тому подобное. Я думаю, позднее в 1938 году, когда вышел проект немецких призовых правил, я направил его флотилиям для инструктирования командиров.»
Именно вы придумали тактику «волчьих стай». В чём заключался её смысл?
«Подводные лодки всех флотов до сих пор действовали одиночно, в отличие от всех иных категорий кораблей которые, тактически взаимодействуя, пытались достичь лучших результатов. Создание «тактики волчьих стай было не более чем разрушением принципа отдельных действий каждой подводной лодки и попыткой использовать подводные лодки коллективно именно тем же самым образом как военные корабли. Такой способ коллективных действий естественно являлся необходимым, когда атаковалось подразделение, будь то подразделение военных кораблей, то есть, нескольких военных кораблей, или конвой. Поэтому, такая «тактика волчьих стай» не имела никакого отношения к войне против торговых судов согласно призовым правилам. Она — это тактическая мера для борьбы с подразделениями кораблей, и конечно конвоями, которая не следовала призовым правилам. »
Основной принцип такой тактики – численное превосходство. Немецкие подводные лодки нападали на конвои только после того, как получали численное преимущество. Стоит отметить, что аналогичной тактики придерживались и американские подводники. На войне нет места джентельменским дуэлям.
Собирался ли Третий Рейх использовать свои подводные лодки против Великобритании?
«Нет. Немецкая служба подводных лодок, осенью 1939, состояла из от тридцати до сорока функционирующих лодок. Это означало, что в любое время около одной-трети могли быть использованы в операциях. В виду суровой реальности, ситуация позднее оказалась гораздо хуже. Например, был один месяц, когда у нас в море было только две лодки. С таким небольшим количеством подводных лодок, конечно, было возможно только уколоть такую великую морскую державу как Англия. То, что мы не были готовы к войне с Англией на море, это, по моему мнению, лучше и яснее видно из факта, что вооружения флота должны были быть радикально изменены в начале войны. Существовало намерение создать однородный флот, который конечно, в пропорции, будучи меньше британского флота, не смог бы вести войну против Англии. Эта программа строительства однородного флота должна была прекратиться, когда началась война с Англией; достраивались только те крупные суда, которые были близки к завершению.
Всё остальное было остановлено и отправлено на лом. Это было необходимо с целью освободить строительные ресурсы для постройки подводных лодок. И этим также объясняется, почему немецкая подводная война, в этой последней войне, действительно началась лишь в 1942, то есть, когда подводные лодки, заказанные к постройке в начале войны были готовы. С мирного времени, то есть с 1940, замещение подводных лодок с трудом возмещало потери. »
В Германии прекрасно понимали, что справиться с мощным британским флотом будет сложно. Операция «Морской лев», которую планировал Фюрер, предусматривала высадку на Туманный Альбион и наземное противостояние.
Когда вы уничтожали торговые суда, вы считали их экипажи солдатами?
«Германия рассматривала экипажи торговых судов в качестве комбатантов, потому что они сражались с оружием, которое в большом количестве размещалось на борту. Согласно нашим сведениям один или два человека из королевского флота были на борту обслуживая это оружие, но, что касалось остальных стрелков они были частью экипажа корабля. »
Если бы командир подводной лодки отказался потопить гражданское судно, как бы вы поступили?
«Первое, я бы его обследовал; если бы подтвердилось, что он вменяемый, я бы отдал его военно-полевому суду. »
«Директива предусматривающая принятие мер против спасательных шлюпок потопленных судов и членов экипажей дрейфующих в море по психологическим причинам, с трудом будет принята экипажами подводных лодок, поскольку она будет, противоречить самым значимым для моряков чувствам. Такая директива может быть рассмотрена, если с её помощью можно достичь решающего военного успеха».
Как информация о жестокости войны сочетается с психологическими барьерами?
« Мы подводники знали, что мы должны были очень сильно сражаться против великих морских держав. Германия имела в своём распоряжении для морской войны ничего кроме подводных лодок. Поэтому, с самого начала — уже в мирное время — я готовил экипажи субмарин в духе чистого идеализма и патриотизма.
Это было необходимо, и я продолжал такую подготовку в ходе войны и поддерживал очень близкие контакты с людьми на базах. Необходимым было достигать очень высокой морали, и очень высокого боевого духа, потому что иначе жестокую борьбу и огромные потери, как видно из диаграммы, невозможно было бы морально вынести. Но, несмотря на такие высокие потери, мы продолжали бороться, потому что было нужно; и мы готовились к своим потерям и снова и снова восполняли наши силы добровольцами полными энтузиазма и полными моральной силы, лишь, потому что мораль была так высока. И я никогда, даже во время наших наибольших потерь, не позволял, чтобы этим людям давался приказ, который был неэтичным или который вредил их боевой морали; гораздо вероятнее я сам, отдавая такой приказ когда-либо, я бы вложил всё своё доверие этой боевой морали и стремился поддерживать её. »
В 1933-ем году нацисты взяли власть в Германии. Где в тот момент находились вы?
«Непосредственно после января 1933, я думаю это было 1 февраля, я отправился в отпуск в Голландскую Ост-Индию и Цейлон, путешествие, которое длилось до лета 1933. Этот отпуск был одобрен мне, гросс-адмиралом Рёдером по рекомендации президента Гинденбурга. »
В какой момент вы познакомились с Гитлером?
«Я впервые увидел Адольфа Гитлера, когда, в присутствии гросс-адмирала Рёдера осенью 1934, я проинформировал его о своём отправлении за иностранными запасными частями как капитан крейсера «Emden». Я снова его увидел в день, следующий за моим возвращением с «Emden». С осени 1934 до начала войны в 1939, за 5 лет, я видел его всего четыре раза, включая два случая, когда я докладывал ему как уже упоминалось. »
Вы были членом нацисткой партии?
«30 января 1944 я получил от фюрера, в качестве награды золотой партийный значок; и я полагаю, что соответственно я стал почетным членом партии. »
На ваш взгляд, кто должен был взять власть в стране, военные или политики?
« Было самоочевидно чисто военное положение, а именно, что я первый солдат возглавляющий флот. Моё назначение на эту должность также пришло по чисто военным причинам, которые мотивировали гросс-адмирала Рёдера предложить моё имя на эту должность. Чисто военные соображения были решающими в отношении этого назначения. »
Карл Дёниц был опытным офицером и имел возможность усилить флот Третьего Рейха, который был слишком слаб.
Согласно данным отчётов, вы посещали Фюрера каждый месяц. Что происходило во время этих визитов?
«За 2 или 3 месяца до краха, когда фюрер был в Берлине, я летал в его штаб-квартиру каждые 2 или 3 недели, но только если у меня были конкретные вопросы флота, по которым мне требовалось его решение. По таким поводам я участвовал в полуденных совещаниях об общей военной ситуации, то есть, на докладах, которых штаб фюрера делал ему о том, что произошло на фронтах войны за последние 24 часа. На этих военных дискуссиях у ситуации армии и воздушных сил было первостепенное значение, я говорил только, когда мой морской эксперт докладывал о морской ситуации, и он нуждался во мне для пояснений по его докладу. Затем в определенный момент, который устанавливался адъютантской службой, я делал свой военный доклад, который был целью моей поездки. Когда делался этот доклад присутствовали только те кого касались вопросы, то есть, когда это был вопрос пополнения, и т.д., фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль в основном всегда присутствовали.
Когда я прибывал в его штаб-квартиру каждые 2 или 3 недели — позднее в 1944 иногда бывал интервал в 6 недель — фюрер приглашал меня на обед. Эти приглашения полностью исчезли после 20 июля 1944, дня покушения.
Я никогда не получал от фюрера приказа, каким-либо путём нарушать военную этику. Ни я, ни кто-либо другой во флоте — и это моё убеждение — ничего не знали о массовых уничтожениях людей, о которых я узнал здесь из обвинительного заключения, или, что касалось концентрационных лагерей, после капитуляции в мае 1945.
В Гитлере я видел мощную личность, у который был чрезвычайный интеллект и энергия и практически универсальные познания, от кого веяло властью и которая владела замечательной силой убеждения. С другой стороны, я специально очень редко ездил в его штаб-квартиру, так как я чувствовал, что таким образом я сохраню больше власти и инициативы, и, во-вторых, потому что после нескольких дней, скажем 2 или 3 в его штаб-квартире, я чувствовал себя освобожденным от его силы убеждения. Я говорю вам это, потому что в этой связи я несомненно был более удачлив чем его штаб, который постоянно находился открытым для его могучей личности с её силой убеждения.»
Дёниц не единственный, кто отмечал «дар убеждения», которым обладал Адольф Гитлер. Впрочем, я бы не исключал того момента, что генералы Вермахта пытались таким образом оправдаться в глазах общественности.
После самоубийства Гитлера именно вы заняли его место. Очевидно, что руководство страной Фюрер мог доверить только своему близкому соратнику. Говорил ли Фюрер когда-нибудь о том, что видит в вас своего приемника?
« С 20 июля 1944 я не видел фюрера в одиночку, но только на больших дискуссиях о военном положении. Он никогда не говорил со мной о вопросе преемника, даже не намекал. Это было совершенно естественно и ясно, согласно закону, рейхсмаршал был его преемником; и печального недопонимания между фюрером и рейхсмаршалом не происходило до апреля 1945, во время когда я больше не был в Берлине. »
Я готов допустить, что Гитлер, преследуемый навязчивой идеей предательства в высших партийных кругах, мог принять решение о передачи власти Дёницу спонтанно.
Получали ли вы от Фюрера приказ продолжать войну после его смерти?
«Нет. Я увидел это завещание впервые несколько недель назад здесь, когда оно стало известно прессе. Как я сказал, я не принимал какого-либо приказа, какого-либо ограничения моей деятельности во время, когда положение Германии было безнадёжным и мне была вручена ответственность. »
Карл Дёниц занимал в Третьем Рейхе весомый пост, но отделался минимальным сроком в 10 лет. На мой взгляд, свои ответы он подготовил заранее, чтобы избежать смертной казни и отделаться тюремным заключением. Вряд ли в тот момент он был полностью искренним.
Бы ли честен Дёниц во время этого допроса?
Преступники никогда не бывают искренними, их кредо ложь и это видно в наше время! Он несомненно знал о всех преступлениях против человечности творившимся в Рейхе, но если и имел к ним отношение то косвенное иначе он не ушел бы от петли! Думаю у него было много и своих грехов по флоту и его деятельности,узаконенное морское пиратство например, но то, что он не имел никакого отношения к концлагерям это очевидно!
Столько лет прошло, но Великая Отечественная Война до сих пор является самой обсуждаемой. Наверное потому, что жертв было слишком много. А насчет этого генерала, я считаю, что вообще многим удалось избежать заслуженного наказания.
Кстати, насчёт отсутствие казни Деница… Как военный преступник, который руководил,, волчьими стаями”подлодок кригсмарине, потопивших тысячи судов, ушёл от наказания? Нюрнберг тогда явно был несправедливым.
Да, война это что-то страшное. Вот читаешь про стратегии тактики и понимаешь, что люди ради своего превосходства были готовы на все. Жалко, что этот генерал смог избежать заслуженного наказания.