Советские танкисты, вопреки всеобщему мнению, не были «мальчиками для битья». Многие из них имели опыт боёв в Финляндии и на Дальнем Востоке. Именно поэтому в первые дни войны советские танкисты смогли доставить немецкой бронетехнике немало проблем.
Впрочем, не стоит забывать, что первые дни выдались для танковых войск РККА особенно тяжелыми. За основу для написания этого материала я взял мемуары советского танкиста Сергея Отрощенкова, которому довелось встречать немцев в первые же дни.
Сергей Андреевич был родом из Смоленской области. Отец воевал в Гражданскую, был кадровым офицером. Сергей не планировал идти по его стопам, работа шофёром в колхозе.
В 1940-ом его призвали в Красную армию, где водительские навыки решили преобразовать в умение управлять танком. Ему достался Т-26. По воспоминаниям ветерана, подготовка проводилась должным образом, топлива для практических занятий не жалели.
Первые дни войны, по воспоминаниям Отрощенкова, выдались такими:
« Накануне, в субботу, личный состав полка вывели на стадион. Часть готовилась к спортивному празднику. Отрабатывали упражнения, махали руками, а на следующее утро, 22 июня, немцы нам сыграли подъем. Прямо во двор трехэтажного, кирпичного, П-образного здания нашей казармы угодила бомба. Сразу вылетели все стекла. Немцы отбомбились, и многие бойцы, не успев не то что повоевать, но даже проснуться, оказались ранены или убиты. Представьте себе моральное состояние 18-19-летних ребят. Беспечность нашего начальства была страшная! Вроде недавно отшумела финская кампания. Недавно освободили Бессарабию, Западную Украину и Белоруссию. Все знали, что рядом граница, знали о скорой войне, разговоры шли, но мы солдаты, нам не до больших материй. Что комиссар в казарме скажет, то и правда. А боеготовность гадкая была. Танки наполовину разобраны. Аккумуляторы хранятся в аккумуляторной, приборы стрельбы и наведения – в другом месте, пулемет – в третьем. Все это надо получить, принести, установить. Каждый аккумулятор – 62 кг. На танк их нужно четыре штуки. Вот мы с башнером Сафаровым сходили четыре раза. Командир танка, лейтенант, а у меня был танк командира взвода, жил на квартире в Житомире. Это 11 километров до Гуйвы, где базировалась часть. В полпятого немцы начали нас бомбить, и только к часу дня я увидел в расположении первого офицера. К линии фронта выступили уже вечером, затемно. »
Именно неготовность Красной армии и недальновидность командиров, послужили основной причиной первых неудачных месяцев для Красной армии. Самолёты уничтожались прямо в ангарах, а танки в войсках стояли без топлива и боеприпасов.
Основные ошибки советского командования:
- Армия в процессе мобилизации и перевооружения.
- Недоверие рапортам, получаемым от разведчиков.
- Разрушение линии Сталина, и отсутствие новых оборонительных сооружений.
- Репрессии против офицеров в РККА,
- Близкое в границе расположение частей.
- Желание контратаковать врага, вместо подготовки оборонительных позиций.
«Незадолго до начала войны к нам в полк пришли 30 танков Т-34. Поставили трехметровый проволочный забор вокруг них, охрану. Нас, танкистов, не пускали их посмотреть! Такая была секретность. Так мы и ушли без них. Потом они нас догнали и дрались с немцами, но большею частью нелепо погибли, засев в болотине. »
Советскому командованию пришлось выбирать из двух вариантов: сохранить новые танки в секрете или представить их своим танкистам. В итоге, такая секретность привела к тому, что навыками управления новыми машинами владели лишь отдельные бойцы, и заменить их было очень сложно.
Впрочем, сохранение КВ-1 и Т-34 в секретности, позволили бронетанковым подразделениям Красной армии «удивить» немцев в первые дни войны.
« В те годы люди в армии были очень хорошо подготовлены физически, а главное, морально. Многие были готовы за идею идти на смерть. Сейчас редко встретишь людей того уровня. Советская пропаганда работала отлично. В какой-то степени и она сыграла злую шутку с Красной армией начала войны. “И на вражьей земле мы врага разобьем…”, – пели мы, собираясь вести войну только наступательную. Многие тогда считали, что изучать, знать врага – это лишнее, врага нужно только бить, и при первом, хорошем натиске противник побежит без оглядки. Даже учения, по крайней мере, в нашем полку, были такие: “Противник занимает оборону на этой высоте. Вперед! Ура!” И помчались, кто быстрей. Так и воевали в сорок первом. Но одно дело “Ура” кричать, и мчаться вперед на изученном вдоль и поперек полигоне, другое – в реальном бою. »
Как и немцы, советские командиры недооценивали противника. Казалось, что после «Зимней войны», которая обернулась для Красной армии серьёзной проблемой, недооценки противника, тем более такого мощного, как Вермахт, быть не должно.
На мой взгляд, советские генералы просто не осознали, что новая Мировая война не будет похожа на прежние конфликты. Они не были готовы к стремительной механизированной войне, рассчитывая на привычные позиционные сражения.
« Наш первый бой состоялся 26 июня. Позже, повоевав, я стал понимать трагические ошибки и этого боя, и многих других боев начала войны. Но тогда мы еще не были настоящими солдатами, мы пока были неразумным пушечным мясом.
А пока мы пришли к Дубно и встали в оборону перед городом. Небольшой городишко. Горит. Немцы выходят из Дубно колоннами, пока не замечая нас. А наши лихие командиры, вместо того, чтобы максимально подготовиться к встрече противника, решили покончить с врагом лихим кавалерийским наскоком: “Ура! За Родину! За Сталина!” Взревели моторы, и полк помчался в атаку. Здорово мы погорели там. Немцы остановились, на наших глазах быстро развернули артиллерию, и как дали нам прикурить! Расстреливали, как в тире. Штук семьдесят этой мелюзги, легких танков Т-26, Т-70 участвовало в атаке, а осталось около двадцати. Т-26 даже крупнокалиберный пулемет прошивал в борт насквозь. Разве это броня – 15 миллиметров?! Мой танк тоже был подбит, снаряд сбил подвесную каретку на гусенице. Немцы, почувствовав более или менее серьезное сопротивление, на этом участке стали в оборону, и наступление прекратили. За ночь мы своими силами отремонтировали танк. Наш экипаж снова был готов к бою. »
Удивляться тут нечему, поскольку немцы, имея мощные бронетанковые войска, прекрасно понимали, что своих солдат также необходимо обучать правилам противостояния с вражескими танками.
Этот эпизод наглядно показал, к каким тяжелым последствиям может привести отсутствие сведений о противнике. Советским танкам не стоило бросаться на позиции противника, не получив информации о наличии противотанковой артиллерии в их распоряжении.
А ведь в начале войны, далеко не все немецкие части имели в распоряжении пушки. Впрочем, авиация или танковые части Вермахта могли оказать своевременную поддержку.
Я не перестану повторять, что за 3 года войны, Красная армия изменилась до неузнаваемости. Те нелепые ошибки, которые допускали командиры в 1941-ом году, в 1944-ом стали настоящей редкостью.
Какие ещё ошибки, на ваш взгляд, допустило командование РККА в самом начале войны?
