После окончания войны многие солдаты, офицеры и генералы решили оставить после себя мемуары. Кто-то написал всего несколько рассказов о наиболее интересных событиях той войны, а кто-то оставил после себя целые книги.
Для написания этого материала я взял мемуары Николая Никулина, который отправился на фронт добровольцем, побывал в Берлине и в звании сержанта уволился в запас. В своей книге он описывал эпизоды, которым сам был свидетелем, без пропаганды и приукрашиваний. Я не раз отмечал в своих статьях, что именно такие воспоминания я ценю больше всего.
Отсутствие опыта и штрафные батальоны
«На войне особенно отчетливо проявилась подлость большевистского строя. Как в мирное время проводились аресты и казни самых работящих, честных, интеллигентных, активных и разумных людей, так и на фронте происходило то же самое, но в еще более открытой, омерзительной форме. Приведу пример. Из высших сфер поступает приказ: взять высоту. Полк штурмует ее неделю за неделей, теряя множество людей в день. Пополнения идут беспрерывно, в людях дефицита нет. Но среди них опухшие дистрофики из Ленинграда, которым только что врачи приписали постельный режим и усиленное питание на три недели. Среди них младенцы 1926 года рождения, то есть четырнадцатилетние, не подлежащие призыву в армию… «Вперрред!!!», и все. Наконец какой-то солдат или лейтенант, командир взвода, или капитан, командир роты (что реже), видя это вопиющее безобразие, восклицает: «Нельзя же гробить людей, там же, на высоте, бетонный дот! А у нас лишь 76-миллиметровая пушчонка! Она его не пробьет!»…
Сразу же подключается политрук, СМЕРШ и трибунал. Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: «Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе». Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: «Расстрелять перед строем!» или «Отправить в штрафную роту!», что то же самое. »
Действительно, в самом начале войны, многие офицеры имели лишь формальное представление о тактике ведения боя. Нередко они выбирали самый простой вариант – атаку в лоб.
Примечательно, что тот самый маршал Жуков, которого многие считают «губителем миллионов солдат», в действительности осуждал командиров, не умеющих действовать тактически, и бросающих солдат в атаки на пулемёты. В своих мемуарах он писал:
«Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую: прекратить преступные атаки в лоб населённого пункта; прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом; наступать только по оврагам, лесам и мало обстреливаемой местности.»
В самом начале войны, из-за «чистки» в рядах РККА, на командующих постах осталось мало командиров. По мнению нашего героя, это негативно сказалось на успехах сражений.
«Что делают, гады! Надо же обойти с флангов! Надо же не лезть на пулеметы, зачем гробить людей!» — все стонал полковник. Но «гады» имели твердый приказ и выполняли его. Знакомая картина! Не так ли командуют из кабинетов, где сеять кукурузу, а где овес? В результате — ни овса, ни кукурузы и вообще жрать нечего. И никто уже не сеет и не жнет, и не заводит коров. И на заводах развал. А главное — извели хороших хозяев, честных, опытных начальников. Развалить то, что создавалось столетиями, просто. Попробуй теперь организовать хозяйство заново! А сволочь, которая вылезла в начальство, будет сопротивляться. Почувствовав опасность, объединится и со страшной силой будет отстаивать свой кусок пирога. »
Наш герой не питал особенной любви и к системе управления, которую выстроил Сталин. «Великий Сталин, не обремененный ни совестью, ни моралью, ни религиозными мотивами, создал столь же великую партию, развратившую всю страну и подавившую инакомыслие. Отсюда и наше отношение к людям. Однажды я случайно подслушал разговор комиссара и командира стрелкового батальона, находившегося в бою. В этом разговоре выражалась суть происходящего: «Еще денька два повоюем, добьем оставшихся и поедем в тыл на переформирование. Вот тогда-то погуляем!” »
Однако, несмотря на все эти обстоятельства и невзгоды, Николаю Никулину доводилось встречать офицеров, на которых стоило бы равняться. Одну из таких встреч он описал в своей книге:
«Вспоминаю еще один эпизод времен войны. Одному генералу, командовавшему корпусом на ленинградском фронте, сказали: «Генерал, нельзя атаковать эту высоту, мы лишь потеряем множество людей и не добьемся успеха». Он отвечал: «Подумаешь, люди! Люди — это пыль, вперед!» Этот генерал прожил долгую жизнь и умер в своей постели. Вспоминается судьба другого офицера, полковника, воевавшего рядом с ним. Полковник командовал танковой бригадой и славился тем, что сам шел в атаку впереди всех. Однажды в бою под станцией Волосово связь с ним была потеряна. Его танк искали много часов и наконец нашли — рыжий, обгоревший. »
Я не отношусь к тем людям, которые восхваляют Сталина. Он допустил множество ошибок накануне войны, да и во время неё. Вот только не он один виноват в неудачах Красной армии в первые годы войны. Тут сыграл целый ряд факторов, о которых я уже не один раз говорил в своих статьях.
Мне грустно от того, что многие современники воспринимают войну по таким ужасным картинам, как «Ржев», «На Париж» или «Сталинград» Бондарчука. Именно после таких просмотров на машинах появляются наклейки: «Можем повторить». Окунись хотя бы на один день в тот ад, владелец такой наклейки сдирал бы её с машины собственными зубами.
На ваш взгляд, в других армиях хватало опытных командиров?
